Я выпалил все это нервно и злобно, порвав все веревки. Я знал, что
лечу в яму, но я торопился, боясь возражений. Я слишком чувствовал, что сыплю как сквозь решето, бессвязно и через десять мыслей в одиннадцатую, но я торопился их убедить и перепобедить. Это так было для меня важно! Я три года готовился! Но замечательно, что они вдруг замолчали, ровно ничего не говорили, а все слушали. Я все продолжал обращаться к учителю...
Ей доставляла удовольствие эта травля, хотя это удовольствие однажды едва не кончилось очень трагически: пьяный «Моисей»
полетел в яму к медведю, и только кучер Илья спас его от очень печальной участи.
Неточные совпадения
— Нет-с, они добрые, они этого неблагородства со мною не допускали, чтобы
в яму сажать или
в колодки, а просто говорят: «Ты нам, Иван, будь приятель: мы, говорят, тебя очень любим, и ты с нами
в степи живи и полезным человеком будь, — коней нам
лечи и бабам помогай».
Андрей Ильич задрожал и чуть-чуть не
полетел в кочегарную
яму. Его поразило, почти потрясло это неожиданное соответствие шутливого восклицания доктора с его собственными мыслями. Даже и овладев собою, он долго не мог отделаться от странности такого совпадения. Его всегда интересовали и казались ему загадочными те случаи, когда, задумавшись о каком-нибудь предмете или читая о чем-нибудь
в книге, он тотчас же слышал рядом с собою разговор о том же самом.
Он был рад предложению; он не мог бы теперь идти к себе один, по улицам,
в темноте. Ему было тесно, тягостно жало кости, точно не по улице он шёл, а полз под землёй и она давила ему спину, грудь, бока, обещая впереди неизбежную, глубокую
яму, куда он должен скоро сорваться и бесконечно
лететь в бездонную, немую глубину…
Когда я сорву с тебя проклятую маску и когда все узнают, что ты за птица, ты
полетишь у меня с седьмого неба вниз головой
в такую
яму, из которой не вытащит тебя сама нечистая сила!
Когда Сганарель сделал усиленное движение лапою, чтобы отбросить от себя впившуюся
в него пьявку, он тем же самым движением вырвал из
ямы крепко привязанное к веревке бревно, и оно
полетело пластом
в воздухе.